Красота, окончательная реальность, бытие, исполненное полноты – это то, что созерцают или то, во что вовлекаются? Сохраняется ли разделение на субъект и объект, когда нечто привлекает наше внимание само по себе? Не в том ли состоит наше «признание» самоценного как самоценного, что мы складываем с себя полномочия оценщика? Для меня эти вопросы носят далеко не умозрительный характер.

Мои философские построения с долей условности можно назвать «метафизикой целого и части». Правда, если развивать ее честно и последовательно, то она довольно скоро столкнется с ограничениями языка и мышления. И как быть? Об этом я философствую тоже.