В «Болезни к смерти» Кьеркегор дает короткий и однозначный ответ: болезнь к смерти – это отчаяние. Изучая и анализируя эту страшную болезнь, Кьеркегор, однако, приходит к тому, что она неизбежна и в той или иной форме поражает каждого человека:
«Хорошо зная людей можно также сказать, что никто не свободен от отчаяния; нет никого, в ком глубоко внутри не пребывало бы беспокойство, тревога, дисгармония, страх перед чем-то неизвестным или перед чем-то, о чем он даже не осмеливается узнать, - страх перед чем-то внешним или же страх перед самим собой».
Однако, что же такое отчаяние? Кьеркегор определяет его просто:
«безнадежность, состоящая в невозможности даже умереть».
Кьеркегор описывает два вида отчаяния: первое – это нежелание быть собой, желание избавиться от своего Я; второе же – это отчаянное стремление быть собой.
Возможно ли, однако, бытие вне отчаяния? Кто способен преодолеть его? Кьеркегор отвечает, что такое состояние достижимо и выглядит следующим образом:
«Состояние Я, когда отчаяние полностью отсутствует: в отношении к самому себе, желая быть собою, Я погружается посредством собственной ясной прозрачности в ту силу, которая его полагает. А эта формула, в свою очередь, является определением веры».
Тема отчаяние, его видов и источников проходит через всю Болезнь к смерти и составляет его основную часть. Это исследование, очень подробное и глубокое, лучше всего будет прочесть и осмыслить самостоятельно. Здесь же хотелось бы обсудить некоторые другие мысли Кьеркегора. Некоторые из них не имеют непосредственного отношения к теме отчаяния, но вскрывающие общий посыл философии Кьеркегора.
Кьеркегор о Сократе
Кьеркегор утверждает, что знаменитая формула Сократа «Я знаю, что ничего не знаю, но другие не знают и этого» на самом деле представляет собой попытку Сократа защитить божество от человеческих посягательств, скрыть его и избежать сближения бога и человека:
«Неведение Сократа было в своем роде боязнью и культом бога, оно перелагало по-гречески иудаистическую идею страха Божьего, с которого начинается мудрость, именно из уважения к божеству Сократ оставался неведающим и, насколько это было возможно для язычника, он как судья охранял границу между Богом и человеком, стремясь усилить различие между ними глубокой пропастью так, чтобы Бог и человек вовсе не совпадали, как их вынуждали совпадать в философии, жизни и т.д.».
Зная Сократа и созданную им античную интеллектуальную традицию, довольно сложно согласиться с этой мыслью Кьеркегора.
Сократ боролся за интеллектуальное освобождение человека, а его «неведение» как раз призывало признать человеческое несовершенство. Но не для того, чтобы с ним смириться и все лучшие человеческие потенции безвозвратно отдать богу, но для того, чтобы заставить человека мыслить, постыдиться этого несовершенства, неведения и попытаться его преодолеть. Именно это свойство – способность преодолевать собственное несовершенство, - воспитывал Сократ в своих учениках, своими вопросами пробуждая в них любознательность и стремление к познанию. Сократовское неведение было вызовом, а не смирением. Но, увы, Сократ был не единственным, чьи идеалы были извращены и использованы в своих интересах христианством и другими религиями.
Вся греческая философия была объявлена Кьеркегором грешной за то, что не желала признавать ничтожности человека и посвящать себя неблагодарному и унизительному служению совершенному божеству:
«Греческая интеллектуальность была слишком счастливой, слишком наивной, слишком эстетичной, слишком ироничной, слишком насмешливой…, короче, слишком греховной, чтобы суметь понять, что некто со всем своим знанием, сознавая правое, может совершать неправое».
Здесь Кьеркегор отсылает к античной формуле «грех – это неведение», с которой он, конечно же, не может согласиться. В его философии грех – это отчаяние, а неведение, напротив, благо, по крайней мере до тех пор, пока это неведение человека по отношению к божеству.
Кьеркегор о человеке и Я
В Болезни к смерти очень большое внимание уделяется проблеме человеческого Я, что неудивительно, ведь это именно Я отчаивается, грешит, желает и не желает быть собою. Определяя Я и его проблематику, Кьеркегор пишет:
«Я – это осознанный синтез бесконечного и конечного, который относится к себе самому и целью которого является стать собой самим, - что совершенно невозможно для него иначе, как в отношении к Богу».
Сложность для Я состоит в том, что, как пишет Кьеркегор, его конечной целью и стремлением является отделение себя от своего творца. Ведь именно это, как кажется Я, избавит его от отчаяния и вернет к самому себе. Но этого снова и снова не происходит, ведь в философии Кьеркегора возвращение к себе есть возвращение к богу. В этом замкнутом круге отчаяния нет иного выхода, нежели выстроить свое отношение с богом, принять его и перестать грешить, а значит, перестать отчаиваться. Ведь греша, человек удаляется от бога. И тем больше становится его отчаяние, которое еще более его от бога отдаляет, ибо оно и есть грех.
Но, как уже было сказано, кое-кто все же может исцелиться от отчаяния и вырваться из его круга:
«Превосходство человека над животным состоит в том, что мы подвержены отчаянию; превосходства христианина над естественным человеком – в том, что он это сознает, а блаженство христианина – в возможности исцеления от отчаяния».
Итак, только христианин может исцелиться от отчаяния. Но помимо обретшего блаженство христианина есть и другие типы человека. Например, детерминист, или фаталист, и обыватель, которые остаются в этом круге и бесконечно отчаиваются.
Детерминист и фаталист – это отчаявшиеся, которые потеряли свое Я, поскольку для них более ничего нет, кроме необходимости.
Обыватель же – это лишенный всякого духовного ориентира, он остается в сфере вероятного, откуда никогда не узреть возможное; потому у обывателя нет никакого шанса обрести Бога. При этом, как указывает Кьеркегор, именно обыватель пребывает в счастливом неведении о собственном отчаянии, он неспособен его даже осознать, ведь
«чем более вырастает сознание, тем более напряженно отчаяние»,
сознание же обывателя находится на достаточно примитивном уровне.
Кьеркегор об индивидуализме
Уже практически к концу Болезни к смерти Кьеркегор высказывает несколько интересных мыслей по поводу индивида и его роли в христианстве. Например, что
«совершенство индивида состоит в том, чтобы жить отдельно, быть отдельным, единичным» или, что «если мы желаем порядка в жизни, то мы должны заботиться о том, чтобы сделать из каждого человека отдельного, единственного».
Конечно, индивидуализм Кьеркегора неудивителен – он протестантский философ и все его произведение основано на переживаниях и внутреннем отношении с богом Я – это отношение индивидуально и даже интимно. Кроме того, человек несет персональную ответственность за свое отчаяние и лишь он сам способен исцелить себя от него.
На мой взгляд, именно индивидуализм со всеми его следствиями является самой ценной частью Болезни к смерти.
Постоянное возвращение к человеческому Я, его страданиям и преодолению, превращает книгу и всю философию Кьеркегора из привычного религиозного наставления в пособие по психологическому совершенствованию. Ведь любое возвращение к чему-то большему, чем Я, будь то бог, или справедливость, или красота, способно исцелить от отчаяния.
Опубликовано 19.4.2018
