Традиционно среди чешских гуманистов принято называть имя Яна Амоса Коменского, своими философскими и педагогическими идеями хорошо известного и за пределами Чехии. Я.А.Коменский по сей день остаётся одним из главных гуманистов в истории философии, его идеи всеобщего образования, социального реформирования и проект идеального общества, построенного на равенстве и образованности, в значительной степени повлияли на развитие гуманистической философии Нового времени и не покидают мечты гуманистов и века двадцать первого.
Однако Я.А. Коменский не был единственным чешским философом-гуманистом. Вся чешская философия – от предгуситского периода вплоть до двадцатого века – представляется не чем иным как философией гуманистической. Одной из интереснейших фигур, представляющий эту тенденцию в чешской философии, является Августин Сметана (1814-1851), мыслитель и университетский педагог, последователь и одновременно критик немецкой классической философии, в частности Г.В.Ф. Гегеля и Ф.В.Й. Шеллинга, сопоставлению идей которых А. Сметана посвятил отдельный критический труд.
Важно отметить, что время, когда жил и работал А. Сметана, а именно 40-е годы девятнадцатого столетия, было достаточно специфичным в чешской истории и, в частности, в философии. В этот период продолжается начавшаяся в прошлом веке борьба чехов за возрождение собственного языка и культуры, связанная с именами Й. Юнгманна, Й. Добровского, Фр. Палацкого и др. В этой связи вся последующая литература, а также философская и историческая мысль в Чехии, в большей или меньшей мере, носит «народный», или национально-освободительный, характер. А. Сметана в этом смысле не стал исключением. В революционном 1848 году, будучи деканом философского факультета, вместе со своими студентами он участвовал в бое на баррикадах, в результате чего уже в следующем году лишился профессуры. Кроме того, А. Сметана находился в открытом конфликте с католической церковью и даже был отлучен. С 1850г. начинает редакторскую деятельность в либеральных изданиях, которая, однако, продлилась недолго - уже в 1851 А. Сметана умирает от туберкулеза.
Другим важным фактором, определившим философскую жизнь и взгляды А. Сметаны, было общее отношение к немецкой философии в Чехии в девятнадцатом веке. Как несложно догадаться, немецкая философия, в частности, немецкая классическая философия и особенно Г.В.Ф. Гегель, не пользовались любовью чешских мыслителей. Это, безусловно, связано с историческими отношениями между двумя народами. Чехи воспринимали немцев (в лице Австро-Венгерской империи) как захватчиков, в течение столетий подавляющих чешскую государственность и культуру. Следовательно, все немецкое воспринималось как чуждое, более того, ложное, и моментально отвергалось либо активно критиковалось. То же произошло и с немецкой философией. Большинство чешских мыслителей того времени заняло критическую позицию по отношению к ней, однако существовала и небольшая группа философов, интересовавшихся немецкой классикой и развивавшей ее идеи. Среди них был и А. Сметана. Надо отметить, что, несмотря на критику и недоверие к немецкой философии, чешское философское мышление испытало ее значительное влияние, отталкиваясь от нее как чего-то негативного, однако существенного. В своей статье «Шеллинг и Гегель», опубликованной лишь в конце прошлого века в одной из антологий истории чешской философии, А. Сметана критикует взгляды обоих философов, одного из них, Шеллинга, называя «греком», одушевляющего многие правды в красоте, второго же, Гегеля, «римлянином», утверждающего единственную абстрактную правду. Несмотря на свое утверждение о том, что «нравственность и у Шеллинга, и у Гегеля пала, став нравом»[1], А. Сметана явно симпатизирует Шеллингу, ищущему бытие и в идеальном, и в реальном, в отличие от Гегеля, для которого бытие только идеально. Главная претензия А. Сметаны к обоим философам состоит в том, что они сделали человечество «абсолютным центром божественной жизни», что является ошибкой «точно так же, как когда прежде Земля считалась физическим центром солнечной системы»[2]. Эта критика антропоцентризма, однако, не отменяет антропологичности философии самого А. Сметаны.
Важнейшей собственной философской концепцией А. Сметаны является его философия истории, изложенная, главным образом, в произведении «Смысл настоящего времени», изданном в 1848 г. и содержащем целостную концепцию А. Сметаны и его философские и политические взгляды в вопросах истории, философии, религии и пр. Здесь следует выделить две основные идеи А. Сметаны: одну в отношении философии истории, другую – истории философии.
Первая, философско-историческая, состоит в выделении автором трех главных переходов в истории, а именно переход религии в искусство, права в любовь и науки в новую, всеохватывающую философию.
Первый переход, религия – искусство, характеризует эстетический подход А. Сметаны. Прежде, в религии, человек, согласно А. Сметане, стоял как конечное против бесконечному, т.е. божественному, в искусстве же человек предстает как бесконечное, само божественное, против конечному. Суть перехода – в примирении конечного с бесконечным в человеке.
Второй переход лежит в сфере социального и отражает изменение в отношении человека к человеку. «В праве, - пишет А. Сметана, - люди стоят друг против друга, любовь их объединяет»[3]. В праве люди конечны, любовь делает их бесконечными и это единство в любви и есть сама божественность.
В рамках третьего перехода к всеобщей философии происходит разрушение границ между отдельными науками и философскими школами и объединение их во всеобъемлющую науку, которая в итоге сведется к любви и произведению искусства. Смысл этого перехода, как бы объединяющего и объясняющего два предыдущих, состоит в «познании релятивной идентичности, которая является единственным истинным вечным примирением божественного и земного»[4].
Эти три перехода, согласно А. Сметане, являются главными смыслами того исторического периода, о котором он пишет, и с течением недолгого времени должны в корне изменить способ человеческого существования и познания.
Как нетрудно заметить, главную проблему экзистенции человека А. Сметана видит в вечном противостоянии конечного и бесконечного, земного и божественного (надо отметить, он никогда не называет их, например, «духовным» и «телесным»). Суть всех трех переходов в диалектическом разрешении этого противоречия с последующим выходом на новый качественный уровень.
Следующей важной мыслью А. Сметаны является попытка периодизации новой философии, которая у него включает три этапа. Первый этап представляют итальянские мыслители, такие как Т. Кампанелла и Дж. Бруно, а также немецкие мистики. Второй этап – противостояние рационалистов (Р. Декарт, Б. Спиноза, Г.В. Лейбниц) и эмпириков (Дж. Локк, Д. Юм). Наконец, третий, современный А. Сметане этап – это немецкие идеалисты, среди которых И. Кант, И.Г. Фихте, Ф.В.Й. Шеллинг, Г.В.Ф. Гегель, а также И.Ф. Гербарт. Этот последний этап А. Сметана видит и как конец философии в том виде, в каком она существовала прежде, т.е. разделенной и разделяющей; вся последующая философия, в соответствии с его учением, будет единой и непротиворечивой наукой, основанной на разрешении конфликта конечного и бесконечного.
С очевидностью проступает здесь близость идей А. Сметаны к проекту Я.А. Коменского, его «Всенауки» и обществе, основанном на едином и истинном знании. Осознанно или нет, А. Сметана развивает проект своего предшественника, опираясь при этом на интеллектуальные достижения собственной эпохи и приближая то, о чем Я. А. Коменский мечтал как о далеком будущем, буквально к завтрашнему неминуемому настоящему.
Как уже было отмечено, в своих построениях А. Сметана отводит ведущую роль философии, причем, будучи весьма значительной и в прошлом, в будущем эта роль должна только увеличиться. Этот прогноз связан с убежденностью А. Сметаны в том, что «без философии остальные науки лишены наивысшей цели»[5], она уже является обобщающей и целеполагающей наукой. Кроме того, несмотря на довольно сложное отношение А. Сметаны к религии, о чем следовало бы написать отдельную статью, он не противопоставляет, но, напротив, связывает философию с христианством, утверждая, что «эта совершеннейшая философия так мало в противоречии с христианством, что скорее одно содержит другое»[6]. Более того, А. Сметана связывает с христианством не только философию непосредственно христианского периода, но и дохристианскую: «Языческая философия была одновременно подготовкой христианства, а современная философия, в свою очередь, имеет в христианстве корни»[7].
Все творчество А. Сметаны в значительной мере является, с одной стороны, попыткой синтезировать с последующим анализом предшествующую и современную европейскую философию, непременно соотнося ее с реальной человеческой историей и актуальными событиями в этой истории. С другой стороны, философия А. Сметаны сама по себе – это хвала философии. Хвала философии как культуре и способу познания, как единственно возможному пути для человечества, как в интеллектуальном и культурном, так и в социально-историческом аспекте. Философия для А. Сметаны – это лучший и, вероятно, единственный способ гуманизации человека, общества, культуры, истории: «Философия не может исчезнуть, не может быть подавлена, поскольку совершенно не зависит от воли людей; хотят они того или нет, в мыслях они постоянно жарко интересуются тем, что было, что есть и что будет, и что безусловно должно быть; это и есть „философствовать“»[8].
Литература:
[1]Antologie z dějin českého a slovenského filosofického myšlení do roku 1848, Svoboda, Praha, 1981, str. 670: „Mravnost u Schellinga i Hegela poklesla, stala se mravem“.[2] Там же, с. 669: „lidstvo se stalo absolutním středem božského života – omyl právě tak, jako když dříve byla Země považována za fyzikální střed slunečního systému“.
[3] Augustin Smetana, Sebraná spisy, I, Praha 1960, str. 172: “V právu stojí lidé navzájem proti sobě, láska je sjednocuje”.
[4] Там же, с 179: „poznáním relativní identity, která je jedině pravým věčným smířením božskosti a pozemskosti“.
[5] Там же, с 126: “bez filozofie jsou ostatní vědy zbaveny nejvyššího cíle”.
[6] Там же, с. 127: „Tato nejdokonalejší filosofie je tak málo v rozporu s křesťanstvím, že spíš jedno obsahuje druhé“.
[7] Там же: „Pohanská filosofie byla současně přípravou křesťanství, a moderní filosofie má zase koření v křesťanství“.
[8] Там же, с.121: „Filozofie nemůže zaniknout, nemůže být potlačena, protože vůbec nezaleží na vůli lidí, chtějí-li nebo nechtějí-li se o to, co tu bylo, co tu je a co tu bude a co bezpodmínečně má být, žhavě v myšlenkách zajímat, to znamená „filozofovat““.
Опубликовано 14.3.2017
