Кое-что о вагонетках и этике, или «Убили бы вы толстяка?»
В 2009 году среди 1 972 профессиональных философов разных континентов и стран был проведен большой опрос, который имел целью выявить убеждения философов относительно ключевых философских вопросов: от существования априорного знания до принимаемой теории истины. В 2013 году два философа, Дэвид Чалмерс (David Chalmers) и Дэвид Боурджет (David Bourget), представили анализ этого опороса («Во что верят философы»), из которого я впервые и услышал о так называемой «проблеме вагонетки» («trolley problem»).
К слову, в отечественных источниках, как оказалось, «проблема вагонетки» встречается редко, поэтому, видимо, в аналогичный опрос российских философов (2015 год) эта «проблема» не попала. «Trolley problem» представляет собой мысленный эксперимент, который был придуман Филиппой Фут и впервые появился в её статье «Проблема абортов и доктрина двойного последствия» 1967 года (Philippa Foot. The Problem of Abortion and the Doctrine of the Double Effect ).
Суть эксперимента заключается в том, что перед человеком ставится этическая дилемма: по рельсам несется вагонетка, а у нее на пути привязано пять человек. Вы стоите возле стрелки и можете перевести вагонетку в тупик, однако на путях тупика тоже привязан человек, но один. Переведет вы стрелку или нет? Условно, эту классическую версию «проблемы» называют «Тупик». Она-то и стала непосредственным объектом, а также информационным поводом для этических рассуждений Дэвида Эдмондса, философа из Центра практической этики им. Уэхиро при Оксфордском университете, в его четвертой книге «Убили бы вы толстяка? Задача о вагонетке: что такое хорошо и что такое плохо?». Кстати, в том опросе 2009 года 68.2% опрошенных перевили бы стрелку, 7.6% - нет, а 24,2% - предоставили другой ответ.
Дэвид Эдмондс, думаю, хорошо известен российскому читателю по его первой книге «Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами». На мой взгляд, это блестящая книга популярной философии, написанная легко и ясно. В ней выдержан хороший баланс между доступностью и специальными знаниями, историей философов и историей философских идей.
«Убили бы вы толстяка?» несколько иная книга. Начну с того, что с историко-философской точки зрения она несколько скромнее. Если в «Кочерге Витгенштейна» Дэвид Эдмондс создал интересные и большие биографические портреты выдающихся мыслителей XX века: Рассела, Витгенштейна, участников «Венского кружка», Поппера, и умело связал их биографии воедино, то в книге о «вагонеткологии»[1] главные персонажи (Филиппа Фут, Айрис Мёрдок и Элизабет Энском), несомненно, заслуживают внимания, особенно, Элизабет Энском, но их совокупные философско-этические достижения скромнее названных выше философов. Да и биографические страницы об отце-основателе утилитаризма Иеремии Бентаме и его последователе Джоне Стюарте Милле довольно скупы и не очень занимательны.
Впрочем, исторические линии представляют собой, в целом, «лирический фон», значительная же часть работы Эдмондса все же посвящена «вагонеткологии». Он детально описывает возникновение этого направления этической мысли, его развитие; обсуждает разные вопросы, возникающие в связи с ней и, конечно, упоминает критику этого направления, правда, довольно кратко.
Несомненно, «вагонеткология» это по-своему интересная страница истории этики, важная «для ряда обобщений, нормативно-этически и философски значимых» [2], как пишет в своей рецензии на эту книгу Рубен Грантович Апресян.
Однако сама книга, как и мысленные эксперименты с вагонетками, несколько легковесна для такой серьезной темы как этика. Да и сам Дэвид Эдмондс, рассуждая о критике «вагонеткологии», пишет:
«в определенном смысле задача о вагонетках, будь она проклята, слишком уж смешна, и эта ее забавность несовместима с интеллектуальным весом. Она похожа на головоломку, которую можно было бы опубликовать в газете на специальной странице с судоку»[3].
Впрочем, дело не столько в «забавности», сколько, на мой взгляд, в том, что автор много сказал, но мало прояснил. Конечно, автор не ставил перед собой такой задачи как просветить читателя на предмет современной этики (в её теоретическом и/или нормативном виде), однако на пути к объяснению «почему и философы, и не философы в равной мере увлекались воображаемой смертью толстяка»[4], было бы вполне уместно постараться систематизировать представления читателя об этике.
Раз уж в предыдущем абзаце упомянут «толстяк», то самое время рассказать еще об одном эксперименте. Он возник как реакция на «Тупик» и который призван прояснить нюансы некоторых наших моральных интуиций. Я имею в виду эксперимент «Толстяк», предложенный философом Джудит Джарвис Томсон. Именно этот «толстяк» и вынесен в название книги.
Техническое отличие «Толстяка» от «Тупика» заключается в том, что для спасения пятерых человек надо не перевести вагонетку на другой путь, а сбросить с моста толстяка, чтобы его тело преградило путь вагонетке. Естественно, толстяк в этом случае погибает. Однако здесь есть и важное ментальное и логическое различие. Так, в «Тупике» главный мотив – спаси людей. Смерть же человека – неприятное последствие, но не необходимое (если он вдруг спасется, то мы все будем только рады). В «Толстяке» наш главный мотив также связан со спасением людей, но смерть человека является необходимым условием их спасения, без нее оно невозможно.
Люди, в большинстве своем, различают «Тупик» и «Толстяка», хотя и не могут порой толком объяснить почему. Теоретизируя по этому поводу, Филиппа Фут объяснила разницу интуиций через наличие у человека позитивных (помогать другим) и негативных обязанностей (не вмешиваться в чужую жизнь)[5], Джудит Джарвис Томсон – через «теорию права»[6] (у толстяка есть право не быть сброшенным с моста), самому же Дэвиду Эдмондсу для объяснения этих различий ближе «доктрина о двойном последствии»[7], разработанная еще Фомой Аквинским.
Преследуя поставленную в прологе цель, Дэвид Эдмондс бросает слишком широкий невод для чуть более 200-страничной книги формата А5. Он успевает многое обозначить, в частности: «доктрину о двойном последствии»; роль мотивов и намерений при моральной оценке действий и бездействий; способы определить намерения морального агента (контрфактичность Нагеля, эффект Кнобе и т. д.); интуиции профессиональных этиков и простых людей как метод этического анализа (познания); вопросы врожденности нравственности; роль нейронаук и науки вообще в возможности обоснования некоторых этических нормативов; факторы, влияющие на моральный выбор и, в частности, связь эмоционального и рационального; противостояние деонтологии, консеквенциализма и этики добродетели. Однако уделить должное внимание всему перечисленному ему не удается.
Кроме того, перебирая интуиции профессиональных авторов по поводу задач «вагонеткологии», а также результаты апробаций мысленных экспериментов на простых людях, автор фактически признает, что эти интуиции, как теоретическое подспорье в вопросах этики, весьма ненадежны.
Очевидно, что консеквенциалист (утилитарист), недолго сомневаясь, скорее столкнет толстяка, а вот деонтолог – нет. Статистика же ответов обычных людей на задачи «Тупик» и «Толстяк» зависит от многих социальных и психологических факторов, в частности, пола, рода деятельности, религиозных взглядов,[8] и даже от порядка предъявления опрашиваемым мысленных экспериментов.[9] К слову, и мой личный опрос некоторых знакомых показал, что люди не всегда даже чувствуют разницу между экспериментом «Тупик» и «Толстяк».
Иными словами, сами этические интуиции, как таковые, требуют тщательной рефлексии, чего автор во многом избегает.
Однако даже если признать, что статистический разброс в ответах на задачу «Толстяка» и «Тупика» невелик:
«в какой форме ни представлять задачу, большинство все равно решит, что правильно будет перевести поезд на другой путь в «Тупике» и неправильно убивать Толстяка. И это различие с небольшими вариациями сохраняется для всех групп и во всех культурах»,[10]
это не избавляет нас от давней теоретической проблемы: перехода от «сущего» к «должному» («гильотина Юма»).
У нас нет никаких логических средств, обосновывающих переход от дескрипции (описания) некоторых фактов (например, «большинство считает, что толстяка сбрасывать ради спасения пяти жизней нельзя») к прескрипции (предписывания) некоторого поведения (например, «нельзя сбрасывать толстяка ради спасения пяти жизней»). А здесь спрятана одна из главных угроз морального релятивизма. Проблема обоснования фундаментальных нормативных предписаний, моральный релятивизм, объективность и генезис моральных принципов - давние и важные теоретические проблемы. Но, к сожалению, в этой части Дэвид Эдмондс не проделывает значимой работы, которую, на мой взгляд, следовало ожидать. Отсутствие позиции по ключевым вопросам снижает познавательную ценность обсуждения «вагонеткологии» и возникающих по касательной с ней тем. Иными словами, Дэвид Эдмондс не старается внести порядок в то, что Аласдер Макинтайр назвал «серьезнейшим беспорядком в моральном языке и моральной практике».[11]
Однако, я отдаю себе отчет в том, что если не предъявлять этой работе подобных претензий, то прочтение «Убили бы вы толстяка?» может вполне сопровождаться интеллектуальным удовольствием, тем, что доставляет легкое и неглупое научно-популярное чтиво. В конце концов, как писал классик, «нам не дано предугадать как слово наше отзовется». Поэтому я почти уверен, что эта книга способна вдохновить не одного читателя на увлечение этикой, ее отдельными проблемами или просто стать еще одним этапом в личных антропологических изысканиях. В конце концов, в этом и есть главная цель любой философско- или научно-популярной книги.
[1] Неологизм, появившийся с легкой руки Кваме Энтони Аппиа (Kwame Anthony Appiah).
[2] Рубен Апресян. Моральная философия, мысленный эксперимент и неуправляемая вагонетка // Философский журнал, №2, Т. 9, 2016, С. 138-140.
[3] Эдмондс, Д. Убили бы вы толстяка? Задача о вагонетке: что такое хорошо и что такое плохо? / пер. с англ. Д. Кралечкина.М.: Изд-во Института Гайдара, 2016, С. 227
[4] Там же, С. 12
[5] Там же, С. 58
[6] Там же, С. 63
[7] Там же, С. 233
[8] Там же, С. 127
[9] Там же, С. 142
[10] Там же, С. 143
[11] Макинтайр Аласдер. «После добродетели: Исследования теории морали/ Пер. с англ. В. В. Целищева — М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2000, С. 8.